Полет души - Страница 30

— Уверен, что так оно и будет.

Джун пожала плечами.

— По правде сказать, иногда я чувствую себя немного одинокой, но это потому, что я слишком много работаю. Однако без этого нельзя преуспеть. И — знаете? — мне это нравится. Я счастлива, — повторила она.

Бретт молчал. Деланная улыбка постепенно сползала с лица Джун.

— Какая же я лгунья, — сказала она наконец и уткнулась головой в колени.

Бретт не знал, как реагировать на это признание. Ему хотелось положить руку ей на плечо, погладить по голове — как-то утешить, но он не решился.

Джун подняла голову.

— Я никому этого не говорила. На днях мне исполнилось тридцать. И я ощущаю… пустоту. И от этого мне становится по-настоящему плохо. У меня есть все. Люди меня уважают. — Она, прищурившись, взглянула на Бретта. — Во всяком случае, большинство людей.

— Я тоже уважаю вас.

— В самом деле?

— Конечно. Вы действительно многого добились. Почему же вы ощущаете пустоту?

— Хотелось бы мне знать почему. Я никому не говорю о своих ощущениях, потому что надо мной будут смеяться. Узнай об этом моя мать, она отправила бы меня к своему психоаналитику. Для моих родителей счастье — это успех. Никто не поймет меня. И меньше всего вы, поэтому я не знаю, зачем я вам все это говорю.

— Возможно, вы мне не поверите, но я вас понимаю.

— Понимаете?

— Когда я работал дрессировщиком, я получал удовольствие от своей работы, мне нравилось внимание публики, и особенно молодых женщин. Но оказалось, что этого недостаточно.

Джун вздохнула, переключив свое внимание на Найси.

— Но у вас были дельфины. Они занимали вашу душу и сердце. — Она покачала головой. — А у меня — совсем другое. Я не могу представить, что можно все бросить и начать какую-то иную жизнь. Люди подумали бы, что я сошла с ума.

— Именно так они и подумают. Джун, никто не заставляет вас отказываться от того, чего вы добились тяжким трудом. Просто сейчас у вас — как бы это сказать? — переходный период.

Джун с надеждой посмотрела на него.

— Вы так думаете?

Пальцы Бретта сами собой протянулись к ее щеке и погладили ее.

— Конечно. Вам перевалило за тридцать. Для некоторых даже двадцатилетний рубеж настоящее потрясение. Вы обязательно найдете себе друга, выйдите замуж, обзаведетесь семьей, и все встанет на свои места.

— Большое Всеобщее Заблуждение, — медленно сказала Джун, задумчиво глядя на Бретта.

— Возможно, для вас это именно то, что надо.

— Я не тороплюсь снова выходить замуж. Мне теперь надолго хватит Энтони.

— А чем был плох Энтони?

Бретт с удивлением обнаружил, что ему хочется узнать о ее жизни. Узнать, кто такая Джун. Нет, не деловая женщина, а просто человек.

— О, Энтони хорош всем. Красавчик, энергичный, амбициозный. Мы познакомились в колледже. У нас была, можно сказать, романтическая помолвка и классическая свадьба. Но ему не захотелось брать денег у нашей семьи, чтобы начать дело и развивать его постепенно, без надрыва, уделяя внимание и другим вещам. И потому с первых дней нашей совместной жизни между нами началось что-то вроде соревнования. Он работал с утра до ночи, ожидая, что и я последую его примеру. Мы не говорили ни о чем, кроме бизнеса. В общем, я догнала его: привлекла больше клиентов, получила больше займов для расширения дела. А когда мне удалось заключить выгодную сделку с одним из наших конкурентов, Энтони просто полез на стену.

Бретт покачал головой.

— Я думал, замужество предполагает настоящее партнерство, когда люди работают вместе, а не друг против друга.

— Видите ли, во мне всегда воспитывали соревновательный дух, но вы правы: для замужества это не годится. Мне хотелось чего-нибудь романтического. Ну знаете, — Джун усмехнулась, — как в кино: взаимное понимание, душевная гармония, чуткость и внимание… А оказалось, я приобрела делового партнера, с которым, так уж случилось, делила постель. Сейчас мы уже больше года в разводе. И гордимся тем, что разошлись как цивилизованные люди, сохранив деловые отношения. Но время от времени Энтони намекает, что я не отрабатываю своей доли. Я смотрю на него сейчас и удивляюсь: что я в нем нашла? Может быть, этого хотели мои родители? Кто знает? — Она взглянула на Бретта. — Почему я вам все это рассказываю? Теперь вы, наверное, потеряете и ту толику уважения ко мне, которую питали.

— Думаю, на самом деле я стану уважать вас больше. Миз Джун, вы безжалостно разрушаете мои первоначальные представления о вас. Я не понимаю вас и вашего мира. Но вас я уважаю.

— Спасибо. — Джун криво улыбнулась.

Бретт встал, протянул ей руку.

— Пошли. У нас еще много дел. Нам предстоит спуститься в подводный мир, проверить, нет ли на дне ловушек, опасных для нашего дельфина, посмотреть, достаточно ли рыбы попало в сети.

Теперь, когда Джун стояла с ним рядом, у Бретта появилось неодолимое желание привлечь ее к себе. Что ни говори, она — личность. Способная к состраданию, уязвимая и немного растерянная. Если бы ее, как дельфина, можно было заново научить жизни!.. Если бы ей, как дельфину, можно было вернуть естественные жизненные навыки!

Бретт не выпускал ее руку. Джун взглянула на него, и он прочитал в ее глазах то, чего нельзя было не понять. Странная тяжесть появилась в его груди. Бретт глубоко вздохнул. Не позволяй себе увлечься, Килмер. Не забывай о своем основном правиле — ни к кому никогда не привязываться. Джун медленно провела языком по губам, и Бретт понял: не отойди он подальше, — сейчас, сию минуту — и ему не устоять. Он уже ощущал на своих губах вкус ее губ, легкую тяжесть ее тела… Бретт выпустил ее руку и отстранился.