Полет души - Страница 36

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она дотронулась до его руки.

— Конечно, не хочу. Просто так всегда говорят, из вежливости.

Скоро — слишком скоро! — объявили посадку на самолет. Они встали, одновременно начали было что-то говорить, но так же одновременно замолчали.

Джун улыбнулась и глубоко вздохнула.

— Спасибо за все, — сказала она.

Бретт обнял ее и поцеловал.

— Будь счастлива, Джун.

Как вовремя появилась та журналистка и как вовремя пришла мне в голову мысль о фотографиях! — похвалила себя Джун, роясь в сумочке. Теперь Бретту волей-неволей придется взять мою визитку с адресом, чтобы выслать снимки. К черту этот его «полный разрыв»!

— Вот, — сказала она, протягивая ему визитную карточку. — Надеюсь, ты не забудешь о своей галантности и перешлешь мне те фотографии.

— Я ни минуты не сомневался, что твоя практичная головка сумеет извлечь пользу из любого обстоятельства, — улыбаясь, сказал Бретт. — Я пришлю их, но… без обратного адреса.

— Хорошо, пусть будет так, — согласилась Джун. Но она знала, что ничего хорошего в этом нет: Бретт сдержит свое слово. — До свидания, — прошептала она и, с трудом сдерживая слезы, набегавшие на глаза, быстро смешалась с группой, направляющейся на летное поле.

Оглянуться или не оглянуться? — билась у нее в голове лихорадочная мысль. Если она оглянется и увидит, что Бретт не смотрит ей вслед, она наверняка разрыдается. А если окажется, что он уже ушел, будет еще хуже. И все же перед выходом на летное поле Джун помедлила и оглянулась.

Бретт помахал ей рукой.

Джун смахнула слезы с глаз и поспешила к самолету.

Ее место было у иллюминатора, и она стала искать взглядом Бретта. Но солнце било в стекло, и Джун не могла разглядеть, там он или нет. Ей хотелось верить, что он еще не ушел, и она на всякий случай помахала рукой. А затем позволила себе разрыдаться.

Солнце мешало Бретту увидеть что-нибудь в иллюминаторах самолета, но он все же взмахнул несколько раз сложенными вместе руками. Какой у Джун был печальный вид! Ладно, теперь он сможет все свое внимание отдать Найси. Джун была отвлечением — приятным, но все же отвлечением.

Однако ему чертовски будет ее не хватать.

9

— У тебя был обыкновенный солнечный удар, затяжной, — констатировала Мэри, глядя Джун в глаза, когда на следующий день после возвращения Джун из Австралии они сидели за ланчем. — Но я за тебя рада, необременительная любовная связь длиной в одну неделю явно пошла тебе на пользу. Ну и как этот парень, озабоченный дельфинами? Как он в постели?

— Постели не было.

Мэри, как и следовало ожидать, скептически вскинула бровь.

— Впрочем, — Джун улыбнулась, — постель была, но не в том смысле, какой ты имеешь в виду.

— Интере-е-есно, — протянула заинтригованная Мэри, — с такими вариантами мне еще не приходилось встречаться. Рассказывай! — потребовала она.

Джун не желала ни с кем делиться интимными подробностями. Даже со своей лучшей подругой. Но уж если Мэри заело любопытство, она ни за что не отстанет. Так что лучше покориться судьбе.

— Ну… мы вместе принимали душ.

— Джун! — Мэри скомкала салфетку и бросила в подругу. — Ты хочешь сказать, что вы принимали душ — не в купальных костюмах, я надеюсь, — и этим все кончилось?

— Именно это я и пытаюсь тебе втолковать. — Джун испытывала истинное удовольствие, глядя на недоуменное лицо подруги. — Ты хочешь знать, что было потом? Мы провели всю ночь вместе, обнаженные, в подвесной койке, и этим все кончилось.

— Что?!

Но Мэри хорошо знала свою подругу и поняла, что та говорит правду.

— Джун, это чертовски романтично! Душ вдвоем, какая-то подвесная койка и… все?

Когда Джун рассказала ей о своих приключениях, Мэри спросила:

— Ну и что же ты теперь чувствуешь?

— Не знаю, но мне хочется вернуться в Австралию.

— Я и говорю, у тебя был тепловой удар, затяжной. Ты побывала в раю — пальмы, золотой песок, много солнца, влюбилась…

— Влюбилась? — перебила Джун. — Почему ты думаешь, что я влюбилась?

— Боже мой, да у тебя все написано на лице! Только не считай это чем-то особенным. Такое часто случается во время отпуска. Ты оказываешься вне своей привычной среды, все тебе кажется интересным, необычным, и ты влюбляешься, а потом возвращаешься к реальности и осознаешь: а она не так уж плоха, эта твоя реальность, и все возвращается на круги своя.

— То же самое говорил и Бретт, — сказала Джун. — Но… не знаю, не знаю… Это чувство — что-то совсем другое.

— Все пройдет, поверь мне.

— Надеюсь, ты не ошибаешься. — Джун поковыряла вилкой в салате, но ничего не съела. — Пока что я чувствую себя несчастной, совершенно опустошенной и очень одинокой. И знаю только одно: с Бреттом я ничего подобного не чувствовала.

— Ах, это потому, что ты влюблена.

— А что, если это настоящее чувство? Я знаю: нельзя иметь и его, и эту мою жизнь. Но я ужасно скучаю и по нему и… по Найси. Знаешь, чего мне больше всего хочется? Заказать билет до Сиднея.

— Это самое плохое, что ты могла бы сделать. Зачем продлевать то, что непременно придет к своему естественному концу? Особенно, если эта история уже принесла тебе такую боль. — Мэри успокаивающе погладила Джун по руке. — Ты справишься с этим, дорогая. Подумай, куда бы это могло завести вас обоих? Он, конечно, не захочет перебраться сюда. Да и что бы он стал здесь делать? А ты, я уверена, не захочешь отказаться от всего ради какой-то эфемерной цели: помогать ему спасать дельфинов.