Полет души - Страница 8

— И что же ваша дистрибьютерская фирма распространяет?

Джун не поняла, что преобладало в его голосе: любопытство или ирония, но ответила она совершенно серьезно:

— Мы распространяем стиральные порошки, чистящие средства и все сопутствующие товары. Во всем графстве Беркшир, — добавила она.

— Губки, щетки, туалетную бумагу, держатели для полотенец, мыльницы и прочее, и прочее. Верно?

С Джун еще никогда так не разговаривали, и она с вызовом спросила:

— Ну и что в этом плохого? Мы удовлетворяем самые необходимые потребности человека. В том числе и ваши.

— И при этом чувствуете себя счастливой. Я не ошибся?

Джун сердито нахмурилась.

— Почему вы хотите заставить меня защищать дело, которым я горжусь?

Бретт пожал плечами.

— Возможно, где-то глубоко внутри вы не так уж гордитесь.

— Мне жаль вас разочаровывать, но вы ошибаетесь, — твердо сказала Джун. — Я очень горжусь своей фирмой и тем, чем мы занимаемся. И я много работала, чтобы добиться успеха в этой области.

Джун отвернулась к стойке. Когда она снова взглянула на Бретта, то заметила, что он искоса поглядывает на нее. Разговор оставил у Джун неприятный осадок, но и уступать Бретту ей не хотелось.

— Думаю, по сравнению со мной вы считаете себя чем-то вроде героя. Еще бы: я продаю порошки и туалетную бумагу, а вы спасаете дельфинов.

— Вовсе нет. — Бретт тоже повернулся к стойке. — Я просто возвращаю дельфинов туда, где они должны находиться. Это мой долг — помогать им.

— Долг? — удивленно переспросила Джун. Несмотря на совершенно невыносимое самомнение этого мужчины, ей почему-то хотелось побольше узнать о нем.

— Это долгая история.

— Перед вами еще целая бутылка пива. Так что давайте, рассказывайте.

— Да рассказывать-то, собственно, нечего. Больше восьми лет я отлавливал дельфинов, продавал их в дельфинарии, аквариумы — всюду, где их покупали. И только потом осознал, как несчастны эти животные в неволе и сколько зла я им причинил. Сейчас я стараюсь исправить то, что сделал когда-то. Вот и все.

Джун чувствовала: это было не все, — но настаивать не решилась.

Бретт протянул руку и взял ее за левое запястье. Джун непроизвольно вздрогнула.

— Надеюсь, вы не испортили свои часы, когда упали в бассейн?

У него были прохладные, чуть влажные пальцы — должно быть, от хорошо охлажденной бутылки пива, которую он не выпускал из рук. Он наклонился к ней так низко, что Джун почувствовала запах шампуня и океана, исходящий от его волос. Она взглянула на свои бриллиантовые часики с запотевшим циферблатом.

— Не знаю, я не думала о них. — Эти часы она подарила сама себе, когда заработала первые сто тысяч. Но об этом она ему не сказала. — Наверное, с ними все в порядке.

Вот про его часы и с расстояния в тысячу футов можно было сказать, что они водостойкие.

— А если нет, то вы купите другие, — продолжал Бретт свой странный разговор.

— Да, тогда куплю другие.

— Какая у вас машина?

— «Мерседес».

— Ну конечно, так я и знал.

— Что вы знали, мистер Всевидящее Око?

— Вы девушка, обладающая высоким социальным статусом, не так ли?

— Что вы имеете в виду? — с искренним недоумением спросила Джун.

— «Мерс», бриллиантовые часы, особые духи, сшитая по индивидуальным лекалам одежда. Возможно, даже ваше нижнее белье разработано модельером, — добавил он низким интимным голосом, который бросил ее в дрожь.

Фактически так оно и было. Именно такое нижнее белье Джун и носила, по крайней мере, с тех пор, как ее мать снова вышла замуж и обеспечила ее богатым отчимом.

— Мое нижнее белье вас не касается. Ну и что, если оно не с сезонной распродажи? Какое вам до этого дело?

Бретт медленно покачал головой.

— Никакого, миз Джун. Ни малейшего. Просто вы еще одна жертва Большого Всеобщего Заблуждения. И тут уж ничего не попишешь.

— Какого заблуждения? — Джун казалось, что они говорят на разных языках.

— Деньги, деньги и только деньги… Глубокое убеждение в том, что деньги делают вас счастливой. И чем больше их у вас, тем вы счастливее.

— Я действительно счастлива. — Джун хотелось прокричать об этом во весь голос, чтобы заставить его понять, как она счастлива. — Я именно на том месте, на котором всегда хотела быть. Немногие могут так сказать, подойдя к своему тридцатилетию. Вы, например, можете?

Бретт задумчиво почесал подбородок.

— Тридцать лет? Что же тогда было? Ах да, я сидел в тюрьме. — Он допил остатки пива, поставил бутылку и попросил счет. — Хорошего отдыха, миз Джун.

Джун наблюдала, как он прошел между столиками и вышел, ни разу не оглянувшись, даже улыбкой не смягчив резкость своих слов. Она стиснула ножку фужера. Понятно, чего он добивается: чтобы она оставила его в покое до конца своего пребывания здесь. Упоминание о тюрьме должно было окончательно ее отпугнуть.

Прекрасно, ему не о чем беспокоиться. Он ей не нужен, этот мужчина с волосами, пропахшими океаном.

Джун наконец вспомнила, что пришла сюда поесть, а за разговорами совсем об этом забыла. Она заказала бараньи ребрышки и под любопытными взглядами посетителей паба с удовольствием их съела.

Когда бармен принес ей счет, она обратила его внимание на то, что он забыл включить выпивку.

— Ваш мужчина уже уплатил за нее, мисс. — Он бросил на нее сочувственный взгляд. — Столько разговоров о сексе, а он ушел. Может быть, в следующий раз вам лучше изобразить какую-нибудь скромную курочку?

Джун захотелось убить его.

— В следующий раз, если мне понадобится совет, я непременно к вам обращусь, идет?